Многие россияне задаются вопросом, ждет ли страну очередной кризис в 2018 году? В этой статье мы разберем, в чем текущие экономические проблемы страны, каковы возможные сценарии кризиса, а также, какие меры можно принять простым людям, чтобы избежать последствий кризиса.

Вообще, отвечать на вопрос будет ли кризис в 2018 году очень просто – будет. Все дело в том, что в России до сих пор не закончился кризис, начавший в 2014-2015 годах. Посмотрим, какие проблемы продолжают мешать российской экономике развиваться.

Экономические санкции

Россия до сих пор живет в условиях политических и экономических санкций. Хотя санкционный список компаний на данный момент остается не слишком большим, он неуклонно растет.

Кроме того, 27 июля Конгресс США принял новый закон о санкциях против России, он, по сути, делает существующую санкционную систему рамочной, предполагается, что в нее должны постоянно включаться все новые российские компании и предприятия (впрочем, этот закон распространяется не именно на российские компании, а на все страны, находящиеся под санкциями США: Россию, Иран и Северную Корею).

Новый санкционный режим особенно сильно ударяет по нефтегазовой промышленности, которая и так испытывает серьезные проблемы в связи с санкциями. Из-за санкций российские компании, фактически, уже сейчас не могут наращивать добычу нефти, производить разведку новых запасов, а теперь США заблокировали строительство новых трубопроводов из России в Европу.

Таким образом, иностранные компании настороженно относятся к любому российскому контрагенту. Российским предприятиям сложно привлекать за рубежом инвестиции, покупать передовое оборудование, материалы, осуществлять трансфер технологий.

Цены на нефть

Напомним, что в период наиболее благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры цена на нефть приближалась к 100$ за баррель. В тот период нефть перестала быть биржевым товаром, а стала, фактически, резервным активом для инвесторов, как казалось, довольно надежным (ведь многие аналитики предрекали рост стоимости нефти и до 150$ за баррель).

Сейчас стоимость нефти опять в большей степени зависит от спроса и предложения на рынке энергоносителей, инвесторы, которые недавно обожглись на этом активе, ожидают умеренного роста нефтяных цен до более 60$ за баррель .

60$ за баррель – это достаточно много, чтобы крупнейшие нефтегазовые компании перешли от режима выживания, в режим уверенного роста. Однако этого совершенно недостаточно, чтобы сбалансировать доходы и расходы российского бюджета.

Дефицит российского бюджета

Российский бюджет исполняется с внушительным дефицитом в 1,4% ВВП .

Больше всего подтачивают государственные финансы раздутые военные и полицейские расходы, а также расходы в пенсионной системе.

Плохой инвестиционный климат

Все вышеперечисленные факторы не были бы столь серьезной проблемой, если бы не катастрофически плохой инвестиционный климат в России.

Как отмечает Всемирный экономический форум в своем масштабном исследовании Global competitiveness index , среди основных проблем России – высокие налоги, коррупция, политическая нестабильность (имеется ввиду не постоянная смена власти, а частые изменения законов и экономической политики), неэффективность государственной бюрократии, низкая доступность финансовых инвестиций.

Когда закончится кризис

Итак, кризис в российской экономике продолжается, но есть ли варианты выхода из кризиса? Давайте рассмотрим два существующих варианта.

Рост цен на нефть

Наиболее реалистичным сценарием прекращения кризиса является резкий и продолжительный рост цен на нефть в долгосрочной перспективе. Возможно ли это?

Если кратко, то такой вариант возможен. Сегодня из-за кризиса нефтяная отрасль по всему миру не инвестирует в разведку и добычу столько же средств, сколько раньше. Поэтому в будущем рынок может столкнуться с нехваткой нефти.

С другой стороны, никто не может гарантировать резкого ухудшения ситуации. В свое время не было серьезных экспертов, которые спрогнозировали бы падение курса рубля с 30 до 60 рублей за доллар. Так и в 2018 году, российские власти могут преподнести сюрприз населению и предпринять действия, которые кардинально ухудшат ситуацию и спровоцируют полномасшатбный кризис.

Поймите, что мешает вам зарабатывать столько, сколько вы хотите и жить той жизнью, которая вам интересна.

Новая волна кризиса может накрыть мировую экономику уже через год. По крайней мере, все больше экономистов сходятся во мнении, что мир движется к очередной катастрофе. Что заставляет специалистов предупреждать мир об опасности, в чем эта угроза может выражаться и готова ли Россия к такому повороту событий?

Происходящие в последнее время изменения в мире заставляют экспертов ждать нового глобального кризиса, причем уже в ближайшее время.

«Ситуация в глобальном хозяйстве меняется буквально на глазах. Если в начале года была еще масса победных реляций на тему, что мировой рост ускоряется, что, в отличие от предыдущих лет, он синхронен, что темпы международной торговли опережают темпы роста глобального ВВП, то теперь иная ситуация. Мировой экономический рост стал асинхронен, потому что, кроме США, все остальные ведущие экономики внятно тормозят – это и еврозона, и Китай, и Япония», – говорит руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников.

Во-вторых, начал реализовываться риск торговых войн. Спираль взаимных торговых пошлин завертелась между США и Китаем. Не отстает и Евросоюз, который в ответ также вводит дополнительные пошлины на американские товары. Даже Россия, которую с США связывают довольно слабые торговые отношения, готовит ответные меры.

«Пока еще остаются надежды, что стороны придут к компромиссу. Но если начнется полномасштабная торговая война между двумя экономиками (США и Китаем – прим. ВЗГЛЯД), то мировая экономика потеряет примерно 1,4% роста», – говорит Масленников. А если «зараза» распространится и на Европу, то последствия могут оказаться еще хуже. По оценке нобелевского лауреата по экономике Пола Кругмана, полномасштабная торговая война США с другими странами будет означать тарифы в диапазоне 30–60%, она приведет к значительному сокращению торговли, может быть, на 70%, а мировой ВВП сократится, возможно, на 2–3%.

«Все это приближает к ситуации, которая может толкнуть глобальное хозяйство в новую мировую рецессию уже в конце первого полугодия 2019 года. И это осторожная оценка, которую я могу пересмотреть, потому что риски усиливаются», – говорит экономист Института современного развития.

Кризис спрятали, но он никуда не делся

Президент консалтинговой компании «Неокон» Михаил Хазин считает, что мировой экономический кризис и не прекращался, а он идет непрерывно с 2008 года. «Десять лет без экономического роста. Его нигде нет – ни в США, ни в ЕС. Они, конечно, изображают рост, но исключительно из-за того, что изменили статистическую методику. Они же включили, например, интеллектуальную собственность в ВВП, и за счет этого у них ВВП и растет. А если сравнивать с методикой 70-х годов, то идет экономический спад», – поясняет экономист свою точку зрения.

«Острая фаза кризиса началась в 2008 году. Его купировали через эмиссию и с тех пор тянут. До 2014 года была эмиссия доллара, потом началась эмиссия евро и иены. Сейчас уже понятно, что больше это не работает. Европейский центробанк постепенно приостанавливает эмиссию, так что, я думаю, нас еще ждут тяжелые времена», – говорит Михаил Хазин.

«Обострение будет точно, когда – вопрос очень сложный. Во-первых, мы не знаем, когда именно они остановят эмиссию до конца. Во-вторых, не очень понимаем, какие есть внутренние резервы. В той ситуации, в которой находится мировая финансовая система, она никогда не находилась. Опыта нет, сравнивать не с чем», – поясняет экономист.

Хазин указывает на перегретость рынков, на соотношение доходности и стоимости компаний. «Можно смело сказать, что с точки зрения тех критериев, которые были в прежние времена, обвал рынков неизбежен. За обвалом рынков рухнет механизм стимулирования частного спроса. Как только рухнет механизм стимулирования частного спроса, немедленно обнаружится, что у людей резко падает уровень жизни. Полный набор», – рисует безрадостную картину Михаил Хазин. «Все финансисты с фондового рынка мне объясняли, что с точки зрения их методик и оценок еще осенью 2016 года рынки должны были рухнуть. Но они почему-то не рухнули. Почему – непонятно», – добавляет он.

Спровоцировать острую фазу кризиса может что угодно. Кроме краха какого-то крупного финансового игрока (по типу Lehman Brothers) или лопнувшего финансового пузыря (по типу ипотечного в США) бомба может сработать даже в виде стихийного бедствия. «Да мало ли что. Например, вулкан какой-нибудь начнет извергаться, или произойдет 12-балльное землетрясение, или вскроется какая-то информация, причин может быть сколько угодно», – говорит Хазин. «Откуда придет обострение ситуации – кто же знает, да и какая разница. У нас сейчас единые рынки, поэтому, где бы ни началось, затронет всех», – добавляет он.

При этом США надеются в очередной раз выиграть от этого кризиса, а не проиграть.

«Не исключаю, что США, чем, собственно, занимается Трамп, попытаются сохранить свои рынки за счет обвала ЕС, Японии, Китая, Индии. Мне кажется, что у них это не получится»,

– говорит Хазин.

Сорос слабым звеном считает ЕС

О рисках нового мирового кризиса говорят также зарубежные экономисты. Недавно об угрозе крупного финансового кризиса заговорил известный финансист Джордж Сорос. По его мнению, больше всего пострадает именно Европа – и, конечно, страны с развивающимися рынками. Впрочем, Сорос любит однобоко смотреть на мировые проблемы – проблем у США он никаких не видит. Зато у ЕС их целых три: проблема с беженцами, территориальная дезинтеграция (выход Великобритании из ЕС) и политика жесткой экономии, вызванная финансовом кризисом, который «помешал экономическому развитию Европы». И, конечно, Сорос не верит, что ЕС с ними справится: «Все, что могло пойти не так, пошло не так». «То, что Европа находится в экзистенциальной опасности, больше не фигура речи, а суровая реальность», – уверен он.

Впрочем, породит новый кризис, по его мнению, как раз президент США Дональд Трамп, который уничтожает трансатлантическое сотрудничество и выходит из ядерной сделки с Ираном, что обязательно негативно скажется на экономике именно ЕС (но опять же не самих США). Можно спорить с однобоким подходом Сороса, когда он высвечивает проблемы в одном регионе, но затемняет их в другом, но в целом сама угроза мирового кризиса имеет право на существование.

Три тучи надвигающейся на мировую экономику бури

Куда более объективно указала на три проблемные точки в мире распорядитель МВФ Кристин Лагард. Она рассказала на питерском форуме о «трех тучах» надвигающейся на мировую экономику «бури». Первая «туча» – это просто колоссально огромные суверенные долги в районе 162 трлн долларов или 225% мирового ВВП, которые накопили разные страны. «Это намного больше, чем когда бы то ни было, в том числе после Второй мировой войны», – сказала Лагард. Это камень в сторону, конечно, США, госдолг которых приближается к 20 трлн долларов, а также ЕС (почти 18 трлн долларов), Японии (более 11,5 трлн долларов), Великобритании (более 7,5 трлн долларов) и т. д.

Вторая «туча» – это финансовая хрупкость, которая в случае ужесточения монетарной политики США приведет к серьезному оттоку капитала из стран с быстро формирующимися рынками и средним уровнем дохода. ФРС этим и занимается, подняв на прошлой неделе ключевую ставку в очередной раз.

Третья, самая темная «туча» – «это стремление расшатать систему, регулировавшую торговые отношения на протяжении последних нескольких десятилетий», что поставит «крест на правилах движения капиталов, услуг и товаров».

Каждые десять лет случается кризис, срок подошел

Буквально в начале июня эксперты Мирового банка внесли свою ложку дегтя. Хотя в 2018–2019 годах, по их мнению, ситуация в мировой экономике в целом вселяет оптимизм, рецессия может произойти в любой момент. Они напоминают, что прогнозы по росту мировой экономики всегда слишком оптимистичны, предыдущий мировой кризис никто не предвидел. Экономисты другого банка Citigroup указывают, что рост еще не означает отсутствия рецессии: в кризисный 2008 год мировой рост составил 1,8%, поэтому если и сейчас мировая экономика будет расти ниже 2%, то это смело можно считать рецессией.

В 1982 году кризис начался в августе с дефолта Мексики, которая оказалась не в состоянии обслуживать свой внешний долг, дюжина других стран последовали ее примеру. И спровоцировала такую ситуацию, кстати, ФРС США, которая перешла к жесткой денежной политике. К концу десятилетия США выступили заодно и спасателями, заключив по «плану Брэди» сделки с должниками по реструктуризации долгов. Кризис закончился, и все эти страны оказались в еще большей зависимости от Вашингтона, который мог ими крутить, как марионетками.

И, конечно, валютный кризис, который накрыл СССР в 1991 году. Валютные резервы в стране закончились, за рубежом кредиты в долларах никто не давал, добыча нефти стала падать, платить по существующим долгам было нечем. Как следствие – падение импорта, развал экономики и страны в целом.

При этом нобелевский лауреат Пол Кругман сравнивает нынешнюю ситуацию с азиатским кризисом 1997–1998 годов, за которым последовал дефолт России. На этот раз, по его мнению, пострадают тоже в первую очередь развивающиеся страны. Все очень просто: их валюты продолжат слабеть, в какой-то момент долги их компаний станут неподъемными, и они потянут вниз всю экономику страны.

Готова ли Россия к новому кризису?

Что касается готовности России, то Михаил Хазин считает, что российские власти будут реагировать ситуативно. По его мнению, и накопление резервов Россией, и снижение вдвое вложений в казначейские облигации США говорят совсем не о подготовке к трудным временам.

«Накопление резервов Россией делается для поддержания ликвидности мировой долларовой системы, что Кристин Лагард (глава МВФ) в очередной раз объяснила на Санкт-Петербургском экономическом форуме. Неявно, разумеется, но, по мне, вполне убедительно. И даже снижение Россией вложений в гособлигации США ничего не значит. Какая разница, если мы эти средства из долларов в евро перевели, ведь евро – это дочерняя валюта по отношению к доллару», – говорит экономист.

Лагард на ПМЭФ-2018 похвалила Россию за реализацию одного из лучших планов в области макроэкономики. «Есть специальный сберегательный фонд на черный день, плавающий валютный курс, инфляционное таргетирование, а также укрепление и санация банковской системы», – сказала она.

Впрочем, Никита Масленников с пониманием относится к наращиванию международных резервов Центральным банком РФ, который скупает валюту в интересах Минфина. «Он скупает ее в больших количествах – по 19 млрд рублей в сутки. Это серьезные объемы. Но возникает вопрос: а зачем нам это надо? Мне ответ понятен. Мы стремимся как можно быстрее достичь норматива наполняемости Фонда национального благосостояния в 7% ВВП, после чего все другие средства сверх этого порога можем тратить на внутренние нужды, на инвестиции, на исполнение майских указов и т. д.», – говорит экономист.

«Наш ЦБ и Минфин понимают риски (мировой рецессии – прим. ВЗГЛЯДа). Чтобы ситуация не застала нас врасплох, мы наращиваем международные резервы. Это подушка безопасности, которую можно расходовать в случае необходимости на антикризисные меры. Чтобы подкачать международные резервы, мы явно идем на ослабление рубля, что позволяет поддержать наших экспортеров, и не только нефтегазовых, но также экспортеров аграрной продукции, вооружений, российского софта (в прошлом году его продали на 8 млрд рублей за рубеж) и т. д.», – говорит Масленников.

Вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов признался, что без бюджетного правила,

«если бы мы в кубышку сейчас не складывали, у нас бы был курс чуть больше 50 рублей за доллар».

Однако Россия пополняет Фонд национального благосостояния: это обеспечивает стабильность курса и создает предсказуемые условия для российского бизнеса. Если бы не ослабляли рубль, то «наше сельское хозяйство и ряд отраслей чувствовали бы себя совершенно по-другому». «И в этих условиях на наш рынок хлынул бы поток импортных товаров, конкурентоспособность наших отраслей резко сократилась бы, ну и какая предсказуемость была бы для нашего бизнеса?» – отметил Силуанов.

Глава Центробанка Эльвира Набиуллина также встала на защиту золотовалютных резервов страны, которые некоторые депутаты призывают направить на решение внутренних задач для социального-экономического развития.

«Золотовалютные резервы нужны для того, чтобы защитить нашу экономику от внешних рисков, обеспечить импорт, потому что импорт оплачивают другой валютой, золотовалютные резервы хранятся в резервных валютах», – считает Набиуллина. Золотовалютные резервы выросли до 461 млрд долларов. Объем ФНБ на 1 июня 2018 года составлял почти 3,928 трлн рублей или 62,7 млрд долларов.

Аналитики Bank of America изучили глобальные финансовые тренды, и пришли к выводу, что их динамика напоминает докризисный период 1997-1998 года.

«Отмежевание США, сглаживание кривой доходности, падение развивающихся рынков – все это предпосылки к мировому финансовому кризису 20-летней давности», – заявил лидер стратегов в Bank of America Майкл Хартнетт.

Кризис 1998 – как это было?

То, что в России принято называть кризисом 1998, в мире называют Азиатским финансовым кризисом. Он разразился в 1997 году в Юго-Восточной Азии, и стал самой серьезной проблемой мировой экономики в конце 90-х.

Условия финансового кризиса 1997-1998 года включали: а) стремительный рост экономик «азиатских тигров», сопровождавшийся притоком капитала, ростом государственного и корпоративного долга и бумом на рынке недвижимости, и б) сильный доллар, за три года укрепившийся на 25%.

К концу 90-х стремительно развивающиеся рынки Азии погрязли в долгах и кредитах. В то же время Штаты вышли из очередного витка рецессии, что, само собой, сопровождалось серьезным укреплением доллара на международном рынке. Параллельно начали падать цены на электронику – одну из основных экспортных статей азиатских стран. Таким образом, в начале 1997 года сложилась следующая ситуация: в период взрывного роста «азиатские тигры» набрали долларовых кредитов, но из-за стремительного укрепления последнего оказались не в состоянии их погашать. В это же время начинает пересыхать основный источник притока долларов в казну – доходы от продажи электроники. Добавьте сюда высокий уровень коррупции, и на выходе получите идеальные условия финансового кризиса.

Первым под откос ушел Таиланд, девальвировавший свой бат, курс которого был привязан к доллару. Сразу после этого тайский фондовый рынок просел на 75% (!). после него досталось Малайзии, потом Индонезии, Южной Корее, Японии, Гонконгу, Лаосу, Китаю, Индии, Филиппинам и Вьетнаму. Меньше других пострадали Сингапур и Тайвань.

Через год финансовый кризис докатился до России, экономическая устойчивость которой даже близко не дотягивала до уровня «азиатских тигров». Последний отголосок Азиатского финансового кризиса раздался в 2001 году в Аргентине, вынужденной объявить технический дефолт.

Мировой финансовый кризис 2018 – быть или не быть?

Эксперты Bank of America предупреждают – ситуация на мировом рынке, тренды и тенденции, политика США и прочая и прочая – все это до боли напоминает пресловутый кризис 1998.

Мы имеем дело со взрывным ростом экономики Китая и Индии, погрязших в долгах и кредитах, который сопровождается антиглобалистской политикой Дональда Трампа, целенаправленно отмежевывающего США от остального мира.

О том, что проблемы мировой экономики начинают формировать новые условия финансового кризиса, предупреждает не только Bank of America, но и Всемирный банк. Там напоминают, что мировой финансовый кризис 2008 года остался позади, но рецессии имеют свойство возвращаться каждые десять лет, и следующая может ударить по нам в любой момент.

Почему мировой финансовый кризис – это хорошо?

Потому что финансовый кризис – это результат забивания болта на проблемы мировой экономики, а единственный выход – это решение этих проблем. Я уже писала, и еще не раз напишу, что экономика и популизм несовместимы. А мировая экономика несовместима еще и с национализмом.

Перечитайте предысторию кризиса 1998, вспомните кризис 2008 – они начинались в отдельно взятой стране, но уже через несколько месяцев этот каток утюжил всех, кого ни попадя. Это урок, который экономика преподала нам два раза за последние 20 лет, но мы так его и не выучили. В XXI веке понятия «национальная экономика» и «национальная политика» предельно условны. Экономика практически любой страны завязана на благополучии ее соседей, экономических и политических союзников и партнеров. И это мы не говорим о зависимости от евро и доллара.

Поэтому, условной Италии нужно решать проблемы условной Греции, а условным Штатам придется учитывать потребности Китая. Потому что если начнет сыпаться Греция, то нет никакой гарантии, что под своими обломками она не похоронит Италию.

Но мы этот урок так и не выучили. Мы знаем, что если в доме справа живут насильники, а в доме слева – убийцы, то ни о какой безопасности в нашем собственном доме не может быть и речи. Мы знаем, что если горит соседний гараж, то существует большая вероятность того, что сгорит и наш собственный гараж. Но когда дело доходит до экономики, у всех отшибает память, и они бросаются голосовать за какую-нибудь условную Мари Ле Пен, которая с пеной у рта доказывает, что проблемы Греции – это проблемы Греции, и она не понимает, почему они должны волновать Францию.

Я еще раз напомню – последним отголоском мирового финансового кризиса 1998-го стал технический дефолт в Аргентине в 2001 году! Это был азиатский кризис, начавшийся в Таиланде, который через три года ударил по Аргентине! А люди до сих пор не понимают, почему их должно волновать экономическое благополучие какой-то там [подставьте любую страну].

Ну, ничего. Экономика – дама с характером. Нужно будет повторить – она повторит. Раз, два, пять. И так, пока не дойдет.

В мировой экономике все процессы цикличны: раз в десять лет в ней повторяются кризисы. Из последних потрясений, так или иначе затронувших крупнейшие государства, — кризисы в 1998 и 2008 годах. А может ли начаться кризис в ближайшее время? Вместе с экспертами разбирался АиФ.ru.

Кризис по расписанию

Глобальная экономика только-только пережила последствия предыдущего кризиса (2008-2009 гг.) и может вновь скатиться в рецессию. Об этом пишет в своем недавнем исследовании «Глобальные экономические перспективы» Всемирный банк.

Как пишет исполняющий обязанности главного экономиста ВБ Шантаянан Девараджан, в 50% стран мира наблюдается рост ВВП и эта тенденция может привести к еще более быстрому росту в 2018-2019 годах. Но в среднесрочной перспективе позитивная картина может измениться. «Протекционистские угрозы сгущают тучи над будущим экономическим ростом. Если они приведут к торговым войнам, последствия будут разрушительными», — отмечает Девараджан.

Среди угроз для мировой экономики он также отмечает ужесточение денежно-кредитной политики в США, которое неблагоприятно влияет на настроения инвесторов. Во Всемирном банке не исключают дефолта развивающихся экономик из-за сильного доллара.

Об угрозе нового кризиса предупреждают и специалисты Bank of America. Согласно их прогнозу, может повториться потрясение 1997-1998 годов: сейчас и тогда, по наблюдениям аналитиков, схожие динамики фондовых рынков. Напомним: кризису двадцатилетней давности предшествовал обвал рынка ценных бумаг в Азии (этот кризис называют «азиатским»). В начале девяностых экономики Сингапура, Гонконга, Южной Кореи, Тайваня росли невероятно быстро, эти страны стали ведущими игроками региона. Но инвестиционный бум «перегрел» их экономики, после чего в Азиатско-Тихоокеанском регионе разразился кризис, отголоском которого стали события 1998 года в России.

В Bank of America обращают внимание на то, что из-за сильного доллара развивающиеся рынки переживают не лучшие времена. «Устойчивый рост в США, сглаживание кривой доходности облигаций, сокращающиеся рынки развивающихся стран — все это похоже на эхо событий двадцатилетней давности», — сказал Bloomberg инвестиционный аналитик Bank of America Майкл Хартнетт.

«В последние десятилетия кризисы в 80% случаев (в последних четырех эпизодах из пяти) начинались именно с обрушения биржевых индексов. Тут я полностью согласен с перечислением внешних технических признаков сходства. Биржевые кризисы, за исключением совсем уж специфических нюансов, имеют одно важное сходство между собой: они начинаются, когда индикаторы финансовых рынков перестают отражать экономическую реальность», — поясняет эксперт Международного финансового центра Владимир Рожанковский.

По его словам, когда возникает такая комбинация, важно понимать уровень закредитованности и насыщения финансового сектора искусственными торговыми инструментами, которые не обеспечены реальными активами. Если такие ценные бумаги оказываются в состоянии дефолта, то структура, выпустившая их на рынок, не может предложить их владельцам ничего. Начинается цепная реакция дефолтов, которую и принято называть биржевым крахом. При этом, как замечает Рожанковский, в настоящее время того уровня закредитованности, какой был в том же 2008 году в США и Евросоюзе, не фиксируется.

«Еще одно мое принципиальное несогласие с позицией американских аналитиков связано с их утверждением, что обесценивающиеся валюты развивающихся рынков ведут к биржевому кризису. В реальности обесценивание (девальвация) валют ведет не к кризису, а к ухудшению уровня жизни и платежеспособного спроса населения в этих странах, но при этом чем более девальвирована валюта той или иной экспортно ориентированной экономики (а все развивающиеся рынки по определению являются экспортно ориентированными), тем более конкурентоспособна — а, значит, и устойчива — такая экономика перед лицом торговых войн», — поясняет эксперт.

Кризис начнется в Китае, но не сейчас

Исполнительный директор ICBF Максим Ефремов полагает, что сценарий конца девяностых вряд ли повторится в наши дни: сегодня валюты развивающихся стран не привязаны к доллару, а значит, правительства имеют возможность настраивать свои финансовые системы для адаптации к возникающим турбулентностям.

Сложности, по его словам, могут возникнуть у экономик с большим дефицитом бюджета и крупными долговыми обязательствами в долларах. Это, например, может быть Турция, которая имеет отрицательный баланс в 5% ВВП и сильно зависима от иностранных вливаний.

Что касается нашей страны, то у нее тоже есть слабые места. Например, высокая доля нерезидентов в ОФЗ (облигации федерального займа — ред.).

«При массовых распродажах бумаг должны значительно „просесть“ как курс рубля, так и котировки отечественных активов. Тем не менее российский кризис также не должен оказать существенного влияния на другие страны за исключением пары соседних.

Гораздо вероятнее, что новая турбулентность в глобальной экономике начнется с Китая, где под влиянием „торговых войн“ могут всплыть проблемы, которые до этого были успешно замаскированы, например, такие, как невероятная перекредитованность. Это поставит крест на дальнейшем росте ВВП и ударит по финансовому самочувствию государств, имеющих серьезную зависимость от благополучия КНР. В зоне риска будут находиться как соседние страны, так и США (крупнейший торговый партнер) и сырьевые экспортеры (Китай является крупнейшим потребителем нефти, металлов и других полезных ископаемых)», — указывает Ефремов.

«С 1990 года Россия — интегральная часть мировой экономики, и по этой причине наша страна также встроена в мировые экономические циклы. Если в мире будет биржевой крах и рецессия, то в России тоже будет рецессия. Вопрос о биржевом крахе по-российски оставляем открытым, поскольку объемы российских и американских биржевых операций несопоставимы», — добавляет Рожанковский.

По мнению Ефремова, в ближайшее время кризис вряд ли наступит. Но тот факт, что крупнейшие государства и финансовые организации активно закупают золото, может свидетельствовать об опасениях по поводу благополучного экономического будущего.

Мировая экономика не знает глобальных потрясений уже почти десять лет - последний финансовый кризис датирован 2009 годом. Фундаментальные показатели демонстрируют продолжение тренда на рост, однако экономисты указывают на фактор цикличности, согласно которому финансовый кризис приходит примерно раз в десятилетие. О новой опасности, связанной иногда с совершенно неэкономическими причинами, часто говорят и топовые спикеры, включая, например, миллиардера , который грозит Европе крахом из-за мигрантов. Насколько реальны угрозы, а какие слухи о новом мировом кризисе сильно преувеличены - в материале .

Среди мировых институтов в глобальный дискурс ожидания нового мирового кризиса вернулся , аналитики которого начинают очередной доклад под названием довольно оптимистично: «Рост мировой экономики снизился, но остается стабильным и, по прогнозам, достигнет 3,1 процента ВВП в 2018 году». Однако авторы тут же оговариваются: в следующие два года стоит ждать трудностей. Среди причин - , геополитическая напряженность, более быстрое, чем ожидалось, ужесточение монетарной политики в развитых странах, преодолевших последствия кризиса 2008-2009 годов.

Зрелая Россия

В своем Обзоре финансовой стабильности ЦБ соглашается со Всемирным банком: риски для мировой экономики действительно есть, но пока в основном для развивающихся рынков. Ведущим экономикам мира бояться в настоящее время нечего - рост ставок не оставит их без инвесторов. Соединенным Штатам дополнительно поможет налоговая реформа Трампа, снизившая ставку налога на репатриацию заработанной за рубежом прибыли с 35 до 15,5 процента. Чем активнее американцы возвращают доллары на родину, тем меньше их остается в остальном мире, а значит, многим придется распечатать резервы или залезть в долг, предупреждает ЦБ.

У России свои риски. В первую очередь это нефтяные цены и санкции. Очередная апрельская волна заставила многих инвесторов выйти из бумаг крупных отечественных компаний. К тому же они лишились возможности экспортировать свою продукцию и совершать сделки в долларах. И в первые дни после объявления о санкциях отечественный рынок действительно просел. Одних только облигаций федерального займа (ОФЗ, главная бумага госдолга России) было продано на 100 миллиардов рублей. Однако всего за две недели падение удалось почти полностью отыграть. «Несмотря на резкий рост рыночной волатильности, реакция участников оказалась краткосрочной, российский финансовый рынок продемонстрировал зрелость», - хвалится ЦБ.